Исповедь хип-хопера. Как Антон Трушников из ульяновского музыканта стал московским режиссёром - Darykova.Ru

Исповедь хип-хопера. Как Антон Трушников из ульяновского музыканта стал московским режиссёром

Рубрики:
Музыка
Подпишитесь на обновления:
ВКонтакте | Яндекс.Дзен

С Антоном Трушниковым и его девушкой Оксаной мы познакомились случайно. Встреченный на улице коллега рассказал, что его друзья приехали из Москвы и решают проблемы с налоговой. Но когда мы разговорились, выяснилось, что и Антон, и Оксана — очень интересные собеседники, и им есть что рассказать помимо социальных проблем.

На следующий день мы встретились в одном из кафе и поговорили про музыку (Антон играет в группе True Star) и кино, Ямайку и Москву, любовь и совпадения, разочарования и невероятное желание творить. Честно говоря, Антон и Оксана даже визуально выделяются из сероватой городской толпы — оба яркие и стремительные. И разговор с ними получился таким же — интересным и наполненным чем-то важным.

Бэкстейдж со съёмки Антона Трушникова

«У нас тогда не было понимания, что такое музыкальный бизнес, в интернете никто ничего не объяснял, а у руля были Алла Пугачёва и Филипп Киркоров»

— Давай поговорим о творчестве. Ваша группа True Star считается ульяновской, но базируется в Москве?

— Да, уже много лет. Мы переехали в столицу по очереди: сначала — наш основной МС Шарп (Артём Мащенко — прим. ред.), за ним Рустам Романов, который сейчас тоже работает режиссёром, а потом я. Кстати, мы с Рустамом ещё в 2007 году работали на ульяновском MTV. А знакомы были и того дольше, он организовывал концерты в Ульяновске в начале 2000-х, привозил группу Da Boogie Crew, в те времена она захватила эфиры музыкальных каналов. Я переехал в Москву после окончания университета (здесь учился на юридическом). Образование у меня неплохое, но оказалось, что без практики работать сложно. Я первые два курса усиленно учился, вникал, а потом мне стало неинтересно: я не понимал, где применять абстрактные знания.

— И ты пришёл к музыке?

— Творчество у меня началось с детства. Я помню, ещё в детском саду рисовал лучше всех (улыбается). Но, наверное, только с точки зрения родителей, преподавателей и самих ребят, они признавали это. Любовь к музыке началась лет с восьми, а с девяти я уже начал слушать хип-хоп. Это был 1996-ой, русского хип-хопа тогда не слышал никто! Сначала я узнал такие группы, как Onyx, Prodigy, эти музыканты помогли мне по-новому посмотреть на музыку.

— Как восьмилетний мальчик в лихие 90-е мог узнать о Prodigy? Родители увлекались?

— Нет. Я прекрасно помню, как выглядываю из окна, а по улице идёт мой сосед в супершироких штанах, в огромной футболке и в шапке… летом. Меня это поразило. Это был одноклассник моего старшего брата. В детстве мы, конечно, обменивались кассетами, говорили про музыку, сидели на чердаке у соседа, а потом протянули между нашими квартирами провод длиной метров 30. На одном конце провода был микрофон, на другом – передатчик. Получалось, что сосед включал музыку у себя, а мы её слушали по условной радиосвязи! Такая олдскульная советская радионяня. А в 1998-ом мы познакомились с Шарпом, его семья переехала из Казахстана. Он искал ребят, связанных с хип-хопом в Ульяновске, даже написал объявление в газету, чтобы такие откликнулись. А здесь проходил граффити-фестиваль, за кинотеатром «Художественный». Мы все пришли на него – и там познакомились.  А потом уже появилась группа  Too Bad Family, из которой позже выросла True Star. Я в первый раз прочитал рэп в 2002 году в SEV-клубе, в парке А. Матросова…

— Конечно, я помню SEV-клуб! Кто ж его не помнит. Сколько тебе тогда было?

— 15 лет. Потом я перестал читать, потому что понял: чтобы писать хорошие тексты, нужен жизненный опыт или нереальный талант! Я этого не мог делать, самокритика давила, и я постепенно перестал читать. Остались просто фристайлы с друзьями на вечеринках, сходу рифмуешь что-то, придумываешь. Но всерьёз я не решался заниматься, хотя мне музыка была интересна всегда! Первый диск – я надеюсь, за это не посадят, — мы украли из палатки с пиратскими записями. Он стоил 60 рублей, но у нас и их не было в то время. И так он нас вдохновил, что мы сразу начали писать музыку (улыбается). Смешно сейчас, а тогда было сложное время. Вообще никакого понимания, что нас ждёт. Тогда никто этого не понимал, везде дрались, воровали, стреляли, отнимали, продавали, приватизировали, а хип-хоп не принимали. Хорошо, что сейчас всё устаканилось и хип-хоп приняли!

— И ты сейчас и музыку пишешь, и клипы снимаешь? Как начинали работать с группой?

— Ко мне как-то приехал Шарп и попросил записать один трек. Первый альбом мы писали два с половиной года, выпустили его в Ульяновске, но после его выхода ребята начали уезжать. Потому что фидбэк был хороший, и артисты нас приняли. Пошла совместная работа, всё говорило о том, что надо ехать в Москву, заниматься там концертами, искать лейбл… У нас тогда не было понимания, что такое музыкальный бизнес, в интернете никто ничего не объяснял, а у руля были Алла Пугачёва и Филипп Киркоров. На мой взгляд, в «высшем эшелоне» музыки искусства мало, мы эту музыку воспринимали критично, были такими радикальными хип-хоп-чуваками! И даже когда году в 2004-ом началась мода на 50 cent и снэпбеки с прямыми козырьками, мы себе такую одежду не могли позволить, а вот всякие ребята, у которых были денежки, богатые мамы-папы, на себя это надевали и думали, что они рэперы.

На самом деле, хип-хоп – это больше, чем просто носить шмотки и рифмовать. Это образ жизни. Потому что хип-хоп появился в 1980-е годы в Америке как социальное явление, позволяющее уменьшить преступность на улицах, занять чем-то население, по большей части чёрное, чтобы они не стреляли друг в друга, а воевали словами и талантами. Так появились баттлы. Хип-хоп – это уже давно больше, чем субкультура. Он включает в себя четыре основных элемента: диджеинг, брейк-данс, эмсиинг и граффити. А ещё KRS-One, один из тех людей, которые входят в международную хип-хоп-организацию Zulu Nation, добавил туда пятый элемент – знания, благодаря которым ты развиваешься, становишься круче… Не надо зацикливаться на чём-то одном, хип-хоп – это поезд, и он всегда в движении, кого-то на станции выпустит, а кто-то другой зайдёт на следующей станции…

Антон в детстве

— Первый клип мы сняли в Ульяновске в 2008-ом, второй — на более профессиональном оборудовании в Москве через год. Снимать я начал вместе с другом Олегом, мы с ним были в хип-хоп-команде. В 2010 году Олег купил Cannon 550D, в то время только начался бум на видеосъёмку на фотокамеру. Я написал знакомой джазовой певице Katya Chaya и скинул ей первый бит. Потом мы с ней вместе записали песню. У меня нет музыкального образования, поэтому процесс записи растягивается — то, что человек с образованием может сделать за пять секунд, мне надо два часа подбирать. И на камеру Олега сняли клип, который долго крутили на телеканале «Страна». Я поехал за гонораром, как сейчас помню, как забирал эти условные сто рублей, но сам факт, что у меня есть договор с центральным каналом, меня радовал. Это была небольшая победа.

Потом я переехал в Москву. Сразу же столкнулся с этим мощным городом, с его энергетикой. В Москве затраты у меня были примерно в десять раз больше, чем в Ульяновске. Сначала было сложно — я устроился на работу (Антон несколько лет работал в «Яндексе» — прим. ред.) и стал её совмещать с музыкой. Создал на работе студию звукозаписи для нужд компании. Но мне никто не запрещал там делать что угодно. В «Яндексе» мне пришлось более плотно заняться видеосъёмками. Мой друг Рустам Романов уже снимал клипы для разных артистов, он позвал меня поработать вместе. Кстати, в компании мне это разрешали, говорили: чувак, тренируйся на стороне, если это не во вред нам. Я начал снимать. Самое продуктивное время было — с 2013 по 2016 год. Мы с Рустамом разошлись, но остались друзьями. Я решил двигаться отдельно, потому что понял, когда ты делаешь всё сам, ты быстрее растёшь. И тебе будет проще управлять людьми, если ты сам это пройдёшь. Я ушёл в свободное плавание, отовсюду уволился и сейчас занимаюсь тем, чем хочу, — есть творческие проекты, есть серьёзные идеи, но не хватает дисциплины…

«В России много разгильдяйства даже на съёмочной площадке»

— Не страшно было уходить в свободное плавание?

— Страшно. Компания мне предоставляла всё по максимуму: и медицинскую страховку, и бесплатный проезд. «Яндекс» — очень классная компания, там создают все условия для комфортной работы, обучают. Их миссия — помогать людям решать их ежедневные задачи с помощью технологий. Это, я считаю, очень добрая миссия — не просто зарабатывать бабло, а помогать, ведь большинство сервисов работает бесплатно. Но многие всё равно «Яндекс» ругают. Я переехал из Ульяновска и недели через две устроился в «Яндекс». Он мне показался совсем другим миром. Я увидел, как один чувак катается на скейте по офису, другой — на самокате. Потом увидел технического директора, который сидит в рваненьких джинсах в переговорке, а у него состояние — 2 миллиарда долларов. Для меня это было удивительно. Илья Сегалович, тот самый технический директор компании, ныне покойный, — вообще уникальный человек. У него пятеро своих детей было и фонд помощи детям с ограниченными возможностями «Дети Марии». Поэтому у него дома постоянно жили человек 15 подопечных. Когда начались волнения на Болотной площади, и СМИ показывали заказные сюжеты, говорили, что туда пришли лентяи, разгильдяи и купленные люди, а среди них — Сегалович, я подумал: ага, все купленные, все идиоты… Собственно, Илья подал идею поставить камеры наблюдения на избирательных участках. Вот таких бы людей нам побольше, которые полностью независимы от денег и делают мир лучше.

— Но ведь для того, чтобы быть независимым от денег, нужно их заработать…

— Я согласен, но у Сегаловича с его партнёром Аркадием Воложем — красивый пример. Они одноклассники, приехали в Москву из Алма-Аты, по национальности они евреи. В то время (начало 1980-х — прим. ред.) евреев в МГУ не принимали, сказали им: давайте, езжайте туда, откуда приехали. Из-за этого у Ильи появился комплекс. Он сам говорил, что сначала боялся работать с теми, кто сильнее и умнее его, а потом понял, что только с такими и надо работать. В 1996 году «Яндекс» был поиском по Библии, а уже через год они запустили онлайн-версию. Ребята искали инвестиции для проекта в России, а кто у нас при деньгах был? Бандиты, которые особо-то не шарят в интернет-проектах. Им пришлось искать инвесторов за рубежом, там уже был Google, который запустился почти одновременно с «Яндексом», с разницей в две недели.

— Если вернуться к хип-хопу… Он сейчас очень популярен, в отличие от того времени, которое мы вспоминали. С кем из артистов приходится работать?

— Не хочу называть кого-то по именам. Мне очень нравятся артисты, которые работают не за то, чтобы быть красивыми и светиться на обложках журналов, а чтобы приносить людям удовольствие. Задача артиста — не ходить с поднятым носом и выпендриваться, что у него большие гонорары, а радовать людей, он же делает развлекательный контент. Нужно быть благодарным своему зрителю, потому что, если бы не он, кем бы был этот артист… Благодарность должна быть и на съёмочной площадке, ко всем должно быть одинаковое отношение. Я сторонник того, чтобы на площадке был мир, покой и не было криков. У нас часто бюджеты ограничены, и приходится маленьким составом вывозить большие проекты. Когда ты уже взялся за дело, каждый работает за четверых. Продюсер может потаскать железки… Любое видео — это работа команды, и когда кто-то начинает раскачивать лодку, она легко тонет. Как-то у нас был случай, когда мы договорились на 9 утра, приехали в павильон, и ждали чувака, с которым договорились, до 4 вечера.

— Это какая-то звезда?

— Нет. Так получилось, что у нас отсутствовала продюсерская группа, и я сказал ребятам, которым снимал: организация на вас, я студию арендую, осветителей позову, а декорации на вас. Эти самые декорации приехали в 4 вечера. В итоге мы за пять часов что-то наковыряли, наснимали, но совсем не то, что хотели. А время, чтобы снять круто, потеряли. И это не единичный случай, так часто бывает в русском бизнесе. В Америке, например, каждый занят своим делом, а в России больше разгильдяйства.

Оксана

«Я приготовила ужин, пришла к Антону домой… И с тех пор не ушла…»

— С Оксаной вы вместе работаете?

Оксана: Да, мы недавно работаем вместе, всего полтора года.

— У Оксаны есть художественное видение, хороший вкус, она круто рисует. Я её подтягиваю на съёмки как художника-постановщика. У неё отлично получается видеть декорации, работать с цветом. А я сам как оператор на это всегда обращаю внимание. Она, как и все мы, тоже несколько функций совмещает — администрирует, помогает мне в качестве оператора на простых проектах.

— А как вы познакомились?

— Мы познакомились в интернете. Классическая московская история — нет времени на жизнь. Просто увидели друг друга в соцсетях: привет — привет!

Оксана: У нас так легко всё сложилось, мы встретились, и было такое ощущение, что мы знаем друг друга давно. Я приготовила ужин, пришла к Антону домой… Это была наша первая встреча! И вот мы три года вместе, я тогда не ушла (улыбается). С первой встречи мы практически не разлучались.

Я родилась в Москве, закончила МИТХТ, химический вуз, планировала быть учёным, обожала химию. Но в 2000-е годы у меня произошёл кризис — я поняла, что никому не нужна со своим образованием инженера-эколога. Года два поработала в НИИ, анодировала, занималась химией, разочаровалась и ушла в спорт. Я занялась армрестлингом, учила детишек. Потом у нас была маленькая компания — магазин спортивного питания. Работала в фитнес-клубе. Когда мне уже не хотелось быть в этой индустрии, спорт не приносил мне радости, хотелось чего-то творческого, мы познакомились с Антоном. Вскоре после этого Антон сказал: увольняйся. Я решила что-то изменить в своей жизни и пока не жалею. Я развиваюсь в творчестве, у меня куча полезных и важных знакомств… Понимаю, что мир не ограниченный, как коридор, вокруг него — большое пространство. В свои 35 я понимаю, как много я не знаю, как много надо узнать. Почему я в 20 лет об этом не думала?!

— Это совершенно нормально, что люди к 30 годам осознают себя по-другому, потому что они накопили определённый опыт, попробовали его где-то применить. Некоторые понимают, что идут не туда, начинают искать. Помню, мы снимали одного парня, он в 33 года «разложился» на мотоцикле и понял, что с этим надо завязывать. Научился играть на фортепиано — и сейчас успешный выступающий артист. Никогда не поздно начинать! Мы снимали одного пожилого человека, который всю жизнь был капитаном дальнего плавания, но с детства мечтал стать актёром. Он уже был долгое время на суше, увядает капитан… А внучка увидела на столбе объявление, что требуются актёры массовых сцен. Сейчас ему за 70 и у него было две главных роли!

— В сериалах, наверное?

— В полном метре две роли.

«У нашего кино есть своя офигительная школа, и почему о ней забывают сейчас, пытаясь натянуть американскую культуру с плоскими несмешными шутками, с заточенным сюжетом на наши фильмы, непонятно»

— Антон, а как ты относишься к современному кино?

— На мой взгляд, Америка — это тот эталон, к которому стремится российское кино, и у него это плохо получается. У нашего кино есть своя офигительная школа, и почему о ней забывают, пытаясь натянуть американскую культуру с плоскими несмешными шутками, с заточенным сюжетом на наши фильмы, непонятно. Я отношусь к российскому кино хорошо — слава богу, его хоть кто-то пытается делать! Но в целом, если взять нашу стану, максимально коррумпированную — будем говорить открыто — при бюджете в 300 миллионов реально на фильм выделят 100 или даже 50 миллионов…

— А под офигительной школой ты что имеешь в виду, Тарковского, например?

— Тарковский — гениальный режиссер, конечно. Мне говорили ребята, которые были в Лос-Анджелесе, чем школа Станиславского отличается от американской системы. Станиславский говорил: пропускайте всё через себя, проживите это как герой, полностью погрузитесь. А в Америке говорят: а ты сделай по приколу, давай в шутку это сделаешь, в шутку погрустишь… В этом главное отличие двух систем. Поэтому наши актёры так рано умирают, ведь всё через себя пропускают. Мне кажется, на грани жить нельзя, тот, кто может совмещать, — уникальный человек.

— Из русских режиссёров кого бы выделил?

— Для меня Тарковский вершина. Ещё я люблю Балабанова, это русский Гай Ричи. «Жмурки», «Брат», конечно же, я недавно его пересматривал и думал: вау, вот это фильм, вот это герои. К сожалению, Балабанов рано ушёл и не успел всего сделать. Он очень крутой чувак…

Оксана: У тебя же тоже в планах есть приехать в Ульяновск, снять кино…

— Я пока боюсь загадывать, года три собираю информацию для этого проекта. История уже есть, она связана с нулевыми годами, с тем, что происходило в нашем городе. Я ни одного фильма пока не видел. похожего по атмосфере на тот, что сам хочу снять. Полудокументальный-полухудожественный. Но, к сожалению, там не будет ничего хорошего. Будет трагедия, я бы сказал. Жаль, что я не успел это сделать. Мне бы лет семь назад снять эту историю, я бы сейчас Звягинцевым был (улыбается)!

— Сценарий сам писал?

— Я начинал, но мне это сложно даётся. Я не очень много читал, и у меня не такой большой словарный запас, наверное. И хорошего сценариста найти — проблема. Я с одним сценаристом договорился, он готов встретиться, несколько успешных полных метров снял. Но чтобы приступить к съёмкам, хочется выйти на какую-то ступень независимости от денег и полностью погрузиться в процесс.

— А как можно не зависеть от денег, поделись советом?

— Накопить и уйти в творческий отпуск. У меня сейчас есть один контракт с IT-компанией и ещё с тремя компаниями сотрудничаю. Возможно, я просто наберу людей, они будут что-то делать, а я — снимать кино. Это идеальная картина. Недавно один чувак рассказывал свою историю: он поработал и в штате, и не в штате, и по найму, и по контракту, и сам на себя, и как фрилансер. И он прямо таблички делал, фиксировал, что хорошо, а что плохо. В итоге, он рассказал, к чему пришёл: есть контракт, есть свои проекты и есть просто фриланс, который прилетает из ниоткуда. И это оптимальное распределение сил, у меня сейчас так же. Возможно, дальше придётся нанимать людей, но не очень хочется.

— Почему не хочется?

— Я уже был на руководящей должности, у меня есть проблема, как у всех молодых руководителей, — не могу делегировать задачи. нет уверенности в других людях. Либо я отдаю — и больше туда не вмешиваюсь, а там такое!

«На Ямайке танцуют все. Мы как-то ехали в такси, и полицейский-регулировщик, услышав музыку из нашей машины, начал танцевать, стоя на посту»

— Есть ли у тебя любимое место, куда хочется возвращаться?

— Ямайка. Мы ездили туда дикарями. Если тут, в России, каждый второй бухает, то там каждый первый танцует. Ямайка настолько уникальна, что музыка, рождённая там в виде ска, регги и других жанров, становится массовым явлением. Регги переехал в Лондон и стал массовым явлением благодаря Бобу Марли. Потом появились даб, хип-хоп, драм-энд-бэйс, первые МС и первые диджеи в Нью-Йорке были, конечно, ямайцы. То есть процентов 80 от всей современной музыки основано на ямайской. Там люди уникальные, но там страшно…

— А почему страшно?

— Ямайка — очень многострадальное место, рядом со столицей, Кингстоном, находится Порт-Ройал, куда отовсюду свозили рабов. Там всё настолько смешалось! Первые сто лет там хозяйничали испанцы, потом приплыл адмирал Нельсон, надавал люлей капитану Моргану (мы, кстати, его имя знаем по названию рома) и забрал колонию. Потом языки смешались. Там можно услышать, как люди говорят на полуиспанском-полуанглийском. Большая часть необразованного населения разговаривает на местном наречии патуа, это смесь испанского английского со странными произношениями (так называемый ямайский креольский язык — прим. ред.). Я как-то стоял с одним местным чуваком, он мне что-то говорит, говорит… Я ни слова не понял, попросил образованного ямайца перевести мне, он сказал, что сам ничего не понял.

— Чему можно научиться у ямайцев?

— Они очень экспрессивные, по темпераменту чем-то похожи на наших кавказских ребят только вместо лезгинки везде танцуют дэнсхолл. Мы как-то ехали в такси, и полицейский-регулировщик, услышав музыку из нашей машины, начал танцевать, стоя на посту! Ямайка очень опасна. Белых там практически нет, стреляют каждый день. В 2013 году остров был вторым местом по количеству убийств, и до сих пор примерно так всё и осталось. Денег нет, солнце светит, бананы растут на улице, работать никто не хочет. Я в последние несколько лет посмотрел, как живут северные и южные страны, сравнил их уровень жизни… Зачем ямайцам технологии, умные дома, батареи? Под пальму лёг, банан упал, съел его и всё! Там разгильдяйство, лень, обещают, но не выполняют… Но не боятся самовыражаться, там стильные все: от ребёнка до бабушки на улицах все яркие и красиво одетые. Нам бы поучиться их стилю и открытости. Нас научили в Советском союзе, что надо быть серым, грустным и молчаливым.

«Классная идея для фильма — пофантазировать, какой могла бы быть Россия, если бы революции не было»

— Я за имперскую Россию не в том смысле, что ИМПЕРИЯ! пошли всех убивать, нет. Дело в том, что именно в Российской империи учёные, строители, даже предприниматели были реально крутыми. В Москве много зданий тех времён сохранилось, они до сих пор стоят, а хрущёвки, которые позже строили, уже под снос. Мне кажется, если б не было СССР, и войны бы не было. Российская империя была намного сильнее любой страны. А потом все, кто смог, свалили за границу, кто не смог, тех убили. У нас осталось поколение необразованных крестьян, которые бегали с винтовками в валенках…

— Но тем не менее, мы все — их потомки.

— Да, мы их потомки, и только в 50-х годах у нас стали поднимать образование. Мне кажется, могли бы сделать, как в Китае, они же остались при коммунизме, но там рыночная экономика. А как жили наши родители в 90-е! Считай, ты с детства промытый, и к сорока годам у тебя появляется другая страна, и всё заново! Мы не так давно начали интересоваться имперской Россией, много читать книги эмигрантов…

Оксана: Я Антона в его интересах поддерживаю. Сама я, хоть и москвичка, город свой не люблю, мне нравится Петербург. Я в инстаграме наткнулась на историю одной дворянки, которая после революции эмигрировала во Францию, там жила в военное время. После 1945 года она с мужем решила вернуться в СССР, их направили в Ульяновск. Она была дворянкой, знала иностранные языки, а здесь работала киоскером, продавала билеты на аттракционы в парке Победы. После возвращения мужа сразу арестовали и сослали, а её выгнали с преподавательской работы, она пошла в киоск. В своих дневниках она подробно описывала жизнь в Ульяновске после войны. Это страшно. Её квартиру, где она жила в детстве в Питере, сейчас выставили на продажу за 12 миллионов. И из окон этой квартиры в 1917 году она видела, как шли солдаты… Они тогда не верили, что это надолго.

— Классная идея для фильма — пофантазировать, какой могла бы быть Россия, если бы революции не было.

— Мне кажется, у Василия Аксёнова уже есть такое произведение — «Остров Крым».

— Да, Крым не случаен, ведь белые отступали через него. Часть из них уехала в Бразилию, часть — в Турцию, часть — в Аргентину, по-моему.

Оксана: Очень жалко, что такие умы покинули Россию. Если бы многих талантливых людей не расстреляли, а оставили здесь, мы бы даже разговаривали по-другому.

«В России закон о самообороне, к сожалению, работает только в том случае, если денег дашь»

— А сейчас какие настроения в Москве? Там же опять зреет протест.

— Мои заказчики — из IT-сферы, там много интеллигенции, которая против нынешней власти. Она действительно «борщит». Вспомните, какие 1990-е были свободные, делай, что хочешь! Сейчас гайки заворачивают. Ещё одна из проблем в Москве — этническая, много эмигрантов. Сводки смотришь, а русских убивают в своей же стране. Причём, если раньше это делали ребята с Кавказа — у них такое воспитание, другая культура, они очень импульсивные, — то сейчас это делают люди из Средней Азии. Их гоняли раньше, они все в качалку записались, и ходить вечером в некоторых районах опасно. Поэтому газовый баллончик в сумке — самая необходимая вещь. Ты не нанесёшь травм, тебя не заберут в полицию. Я слышал, что и в Ульяновске сейчас преступность выходит на новый уровень. Когда мне было 16-17 лет, 27 из 100 человек были в группировках. Я помню, говорили: если ты не с нами, значит, ты под нами. Они до сих пор рисуют граффити: «УЗТС — страна чудес, вошёл в кроссовках, вышел без». Всё это мы помним. Что говорить, мы с другом приехали из Москвы в 2016 году, погуляли, зашли в бар, заказали по текилке. Вышли, а за нами парень увязался и спрашивает: «С кем работаешь?» Я говорю: «Я 10 лет такого вопроса не слышал». И смеюсь. Потом он попытался ударить, мы тактично объясняли ему: «Чувак, не надо, иди домой». А таксисты нам кричат: «Ребята, вы не местные? Свои бы давно убили». Он дождался своего, приехали полицейские, такие лысые с чёлочками, с нами не поздоровались, нецензурно выругались в его сторону, скрутили его, кинули в уазик и уехали. В Москве тоже такого хватает. И без баллончика выходить не стоит. В России закон о самообороне, к сожалению, работает только в том случае, если денег ещё дашь.

— А как, по-твоему, можно сейчас уберечь ребёнка от подобного влияния?

— Меня в подростковом возрасте родители совсем не контролировали, много работали, чтобы прокормить семью. Но они у меня добрые, такие образцовые советские граждане, привили мне доброту и честность. Несмотря на то, что я с уличными ребятами рос, я как-то сам понял, что если этим заниматься, могут покалечить, оставить инвалидом и даже убить. Среди моих ульяновских знакомых кто-то остался инвалидом, кто-то сидит, а кого-то уже нет. Покалечить свою судьбу легко, а на другой чаше весов что? Пацаны уважать будут?..

Но у меня был хип-хоп. Он меня держал. Я же после девятого класса пошёл в ПТУ учиться, у меня есть образования слесаря-инструментальщика 4 разряда. Могу изготавливать инструменты, чтобы с их помощью отстроить цивилизацию заново.

— Как ты думаешь, в Ульяновске сейчас есть достойные музыканты?

— Есть Витя Исаев, продюсер Монеточки. У нас с ним альбом общий есть. Когда я ещё жил здесь, мне Катя Чая рассказала о нём, они тогда альтернативу играли. Потом он заинтересовался хип-хопом, мы ему поскидывали музла, и тут он один раз мне присылает трек Live in a Dream. Я услышал, у меня отпала челюсть: неужели это в Ульяновске записано на таком совершенном английском. Меня это вдохновило, не имея особой возможности, я перевернул мир и за три недели полетел на Ямайку. Тогда я понял, что большие проекты можно делать быстро. На Ямайке я снял одну из первых работ на песню Вити Исаева, но без его участия. Я понял, что через пять лет он станет звездой, у него отлично работает мозг в плане конструирования музыки. Он гений, у меня других слов нет. Ещё из талантливых в Ульяновске есть Юра Такита, наш художник, который нам обложки рисует. Он живёт то здесь, то в Москве, то в Грузии ломиком погреб винный долбит, то ходит по Волге коряги собирает. Он художник настоящий. Они как-то жили в Москве на Электрозаводе, на крыше. У них там были качели, мотороллер, такое открытое помещение. У них была группа «МЭЛЗ», по названию завода, они записывали всякие звуки в коридорах: бум! железкой стукнут…

— И тот вопрос, который я всегда задаю: как ты относишься к своему поколению?

— Я плохо знаю тех, кто старше меня, но из тех, кого я знаю, мало кто занимается чем-то достойным. Им ещё тяжелее, чем нам. Многие из них бухают, кто-то ушёл. Мы с Олегом недавно вспоминали наше детство: выгонять из подъезда героиновых наркоманов дубинкой в восемь лет — это класс! Каких только персонажей не было. Был один чувак, который в 21 год весил 35 килограммов. Он из квартиры спускался на руках, чтобы сигарет стрельнуть.

Оксана: Зато мы более чувствительны к новинкам, к какой-то информации, чем современные подростки. У нас же не было интернета. Музыку ты как искал? Кассеты покупал…

— Это своеобразная романтика. В целом, сейчас искусство обесценилось. Ты можешь в любой момент посмотреть любые картины, включить любую песню у себя в телефоне. Люди недослушивают, недосматривают, сам контент стал дешевле, быстрее, проще. Зачем морочиться, если один раз не до конца посмотрят и выключат? Упало качество всего: начиная от музыки, заканчивая пошивом вещей. Сколько вещей создаётся, которые на следующий день летят на свалку. Следующему поколению, видимо, придётся отмывать за нами.

Фото и видео Антона Трушникова



Мы используем файлы «cookie» для улучшения функционирования сайта. Если вас это не устраивает, покиньте сайт.
Оk