Юрий Химин: как снять фильм за три дня и разочароваться в зрителях
«В далёком 2016-ом я решился на то, что каждый хочет, но не все решаются сделать: пойти за мечтой. Бросив учёбу, работу, жильё и взяв с собой лишь то, что помещалось в сумку, я уехал в Питер. Но вместо того, чтобы делать там напыщенные посты в инсте про «Питер это любоффь», я хотел снимать кино. Настоящее».
Юрий Химин решил создать короткометражный фильм, победив в конкурсе. Всё, казалось бы, складывается удачно. Но тогда он не знал, что до финальных титров «Кино» придётся ждать почти пять лет. Хотя давайте обо всём по порядку.
*Текст интервью с Юрием разбавлен его цитатами, порой жёсткими и хлёсткими, но предельно откровенными.
Человек для выкрикивания команды «мотор»
— Я уверен, что вместо воплощения глубоких идей режиссёры всё чаще и чаще нужны для выкрикивания команды «мотор» и принятия на себя ответственности за убитые киностудиями картины. Если раньше актёры были способны часами виртуозно импровизировать на площадке, запоминая страницы сценариев, сегодня в них вставляют микронаушники, заставляя повторять сгенерированные алгоритмами фразы из пустых сценариев, десятки раз переписанных разными сценаристами.
За некоторое время до этого я снял первый фильм безо всякой поддержки. Потом приехали столичные киношники, которые интересовались положением регионального кино. Я просто оказался в нужное время в нужном месте. Меня спросили, за сколько я снял первый фильм, и когда узнали, что я сделал это без вложений, не поверили. Спустя пару лет продюсеры приехали уже на питчинг, который я выиграл, потому что мне было что показать.
— Ты всех обошёл…
— У других ребят просто не было наработок, некоторые показывали презентации в PowerPoint. А у меня был и готовый фильм, и идея нового кино.
— У тебя появилась возможность поехать в Петербург и поработать там с профессиональными актёрами.
— Мы с ними поработали всего три дня. Потому что остальное было подготовкой сценария. Проблема в том, что все вокруг мне советовали, как снять кино, хотя режиссёром был я. Настоящий режиссёр при этом должен был сказать: «Идите все на хер, снимать будем по-моему». Даже продюсер не должен ему указывать. В идеале продюсер и режиссёр сразу должны обсудить, как работать, а уже потом продюсер должен найти ресурсы и создать условия, чтобы режиссёр смог воплотить задуманное. У нас же всё наоборот – сначала режиссёра уговаривают снять фильм, а он сомневается. Когда же начинается работа, ему просто вставляют палки в колёса.
«Сняв самую дешёвую комнату в хостеле, я улыбался как дебил, окрылённый мыслью о том, что мечта всей жизни совсем близко. Переписывая сценарий три месяца вместо запланированных 30 дней, я экономил на всём, пытаясь протянуть до заветного начала съёмок. К счастью, в съёмочной команде оказались ещё более отчаянные киношники, готовые питаться воздухом и святым духом ради идеи о высоком искусстве».
«Режиссёрская версия создана из черновой версии монтажа»
— У нас изначально был совсем небольшой бюджет, около 250 тысяч рублей. Для трёх съёмочных дней в Питере – это очень мало. Тем более для боевика. Чтобы уложиться, мы снимали по 30-40 сцен в день. Я был уверен, что мы успеем, справимся. Мне повезло с оператором, Иваном Ирвачёвым, он быстро адаптировался, мы сработались. На мой взгляд, важна и история: чем проще, тем лучше.
— Почему сценарий много раз переделывался? Подстраивались под заданные обстоятельства или идея менялась?
— Сейчас я понимаю, что можно было бы снимать фильм и по самому первому варианту сценария, который я предложил. Но тогда я был моложе, неопытнее, считал, что питерские продюсеры лучше меня знают, что делать.
Я сразу предупредил, что я – не профессиональный сценарист. Меня убедили, что материал надо чуть-чуть доработать. А мы в итоге переписали его четыре раза! Вышла четвёртая версия. В процессе было задействовано так много людей, что никто не понимал, как надо делать. Не было целостности.
Со мной работали обалденные актёры. Снимались всего три человека – Роман Кочержевский, Евгений Путов и Марианна Лучинина. Они, может, и не самые известные, но в плане игры – большие профессионалы. До этого момента у меня снимались только любители, у меня не было опыта работы с профессиональными актёрами, и они это понимали. Парень, который играл героя, Роман, работает в театре. Он под конец, как и многие, перестал понимать, что происходит, но тоже относился ко мне хорошо. А понимать все перестали, потому что мы снимали сцены вразнобой. С Евгением, который играл злодея, мы подружились. Он вжился в эту роль, и целую неделю, по-моему, пытался выйти из этого образа. Он больше всех трансформацию прошёл.
— Вот у тебя есть финальная, режиссёрская, версия. Что ты с ней будешь делать?
— Ничего. Это больше для успокоения души. Это нужно даже не для меня, а для других участников, чтобы хоть что-то у них осталось. Потому что я остаться на монтаж не смог, у меня деньги закончились. Я просил прислать мне исходники, чтобы смонтировать самому, но этого не сделали. Наверное, боялись, что я что-то испорчу. В итоге, получился ужасный монтаж…
— Они нарушили твой замысел?
— Дело не в этом. Они сделали какие-то «Ментовские войны»! Когда я уже сейчас монтировал материал, я пытался из той версии реплики или кадры взять, там качество было получше. Но я так и не смог высидеть до конца, хотя три раза пытался. Фильм шёл минут 15. Там закадровым голосом разжёвывали зрителям идею, и музыка была ужасной. В свою версию я сам написал музыку.
«Мы ничего не поняли и переделаем фильм сами» — примерно так звучит ирония. Фильм, которым ты горел каждый день в течение года, будут склеивать без понимания того, каким он должен быть. Один современный зарубежный кинокритик сказал: «Мы живём во времена, когда фильмы о супергероях являются эталоном качества кино». Задумайтесь на минуту об этом. Успех фильма сегодня больше зависит от грамотно выстроенных эмоциональных манипуляций, спецэффектов, пиар-тактик, ЛГБТ-говна в соцсетях, чем от самой истории, актёров и всех остальных по-настоящему важных составляющих».
— Получается, что все эти пять лет ты жил с ощущением незаконченности?
— Я бы всем посоветовал через такое проходить. Если ты и не воплотил мечту, то хотя бы рискнул. У меня это было не совсем в то время. В 2016-ом уже пошёл перевес «Трансформеров», «Мстителей», то есть развлекательного кино, «Шерлок Холмс» стал боевиком. Если бы тогда нужно было довести всё до конца, от меня требовали бы финальную версию для «попкорнового зрителя». Изначальная задумка была – снять «Кино», боевик, в который нужно вдумываться. А это уже немодно, как ни печально сознавать.
«Playback error. Try again later»
— Мне кажется, некоторым известным актёрам сейчас стыдно приходить на интервью. У Хоакина Феникса после выхода «Джокера» спрашивали, как он готовился, сидел ли он в холодильнике. Как будто это что-то сверхъестественное. Раньше для актёра на сутки приковать себя наручниками к батарее было стандартным упражнением. А сейчас зрители уже теряются, где талантливая работа, а где что-то раздутое рекламой.
— То, что ты снимал фильм в Питере, наложило на него отпечаток?
— Там и свет был правильно выставлен, и картинка красивая. Если я последнюю версию сделал из чернового монтажа и всё хорошо смотрелось, то что бы получилось из финального! Исходники были высокого разрешения, была команда профессионалов, был даже специальный фокус-пуллер, человек, который фокус настраивает. Он очень важен на площадке, но обыватели, конечно, этого не замечают. Но сейчас мне кажется, что это прошлый век – держать такую большую команду нецелесообразно. Сейчас камеры так снимают, что можно в полутёмной комнате снять, а потом на постпродакшне всё вытянуть.
— Ты сам планируешь продолжать снимать фильмы?
— Нет, по моим прогнозам, в этой сфере будет кризис, а новая волна начнется лет через 10. Сейчас рынок кино перенасыщен. Очень часто кинофестивали происходят, на каждом показывают по пять – шесть фильмов. Это огромная конкуренция. На съёмочной площадке – конвейер, творчеству нет места. Я планирую делать игры, они перспективнее. Меня привлекает, что игры интерактивные, они вовлекают человека. Здесь пока можно найти что-то настоящее.
«Мне посчастливилось работать с талантливыми идейными людьми, которые, я уверен, так же когда-то горели своей мечтой. Но кино постепенно становится мёртвым искусством, а сами киношники — мёртвыми поэтами. Я лично наблюдал, как «гений всея киноруси» Михалков с умным видом рисовал детские каракули на бумажке, выдавая очередной свой псевдоинтеллектуальный монолог на тему кино, а после спал рядом с ему подобными «кинопрофессионалами» на показе по-настоящему душевного фильма, снятого талантливым начинающим режиссёром, которого такие как Михалков должны были вдохновлять, а не обрубать их энтузиазм на корню».
— Как можно решить самые большие проблемы качества фильмов? Больше работать со сценариями. А у нас как киношники рассуждают: «Давай снимем, как самолёт в дом врезался?» — «Давай!». Сняли, а дальше что? По ходу придумаем. Многие фильмы запускают в производство, когда написаны только две трети сценария. Пока снимают, дописывают третий акт. Он получается очень сумбурным. Мой самый большой совет – уделять больше внимания сценарию. А освоить это сейчас несложно – почитать статьи, посмотреть мастер-классы. Но много времени этому уделять никто не хочет, все сразу идут снимать кино, хотят стать Тарковскими и Звягинцевыми.
— Правда же, что идёт тенденция к сокращению хронометража? Люди не могут выдержать полный метр.
— Да, сильно всё меняется из-за соцсетей. Даже трейлеры появляются суперсокращённые, на пять секунд. Реально люди, чтобы ознакомиться с новым фильмом, готовы смотреть пять секунд, потом уже пролистывают. Я даже за собой замечаю, что не выдерживаю долгие фильмы. Просто старое кино пересматриваю из-за ностальгии.
Моя версия «Кино» вышла чуть более 6 минут. Я старался заставить зрителя размышлять. Но продюсеры боялись, что никто ничего не поймёт. На мой взгляд, суть кино в том, чтобы заставить человека думать, размышлять, а не приносить ему всё разжёванным. Фильм должен оставить след.
«Нет, я всё ещё считаю кино важнейшим из искусств, бастионом морали и возможностью отдышаться от жизни. Сегодня как никогда легко мы можем погрузиться в этот мир, пересматривая шедевр за шедевром. Можно было бы сказать, что зритель пресытился хорошими фильмами и не хочет думать, читать между строк и анализировать. Можно было бы сказать, что мы устали сидеть по два часа за каждым фильмом, отдавая предпочтение прокручиванию ленты в соцсети. Но нет. Не мы устали от настоящего кино, это настоящее кино устало от нас».
Фото и видео предоставлено Юрием Химиным
